гениальные слова Константина Райкина: «Не важно, сколько он имеет, важно, сколько он готов вам дать…»
Глава 21
Не всё и не сразу…
В то время, когда Ленка выходила на финишную прямую с Рольфом, ожидая регистрации брака, он ещё оставался жить на своей квартире, продолжая работать на старом месте. И в это время появилась Люся, которая поселилась у Ленки. Дело было так…
Я крутилась на кухне, как всегда закрученная домашними проблемами, разрываясь между учёбой в университете и всяческими подработками – от уборки в частных домах до сопровождения и перевода, разбираясь в конфликтах мужа и дочки, думая о дне насущном. Мозги кипели, руки автоматически перебирали тарелки, ноги подкашивались от усталости. Поэтому дребезг звонящего телефона я услышала не сразу.
– Ох, слава богу… думала, вас нет… Я в аэропорту… – услышала я незнакомый голос.
– Кто вы? – В животе булькнуло, я сразу догадалась: приехала очередная женщина выходить замуж.
– Я Люся, подруга Тамары. Которая вышла замуж за Карла.
– Слушаю, что вы хотите?
– Как что? Замуж хочу…
– За Карла? Так его уже разобрали… – пошутила я, понимая, что женщине не до шуток.
– Нет, почему… Я вообще… замуж хочу. Но мне некуда ехать. Можно к вам?
– Нет! – закричала я в трубку.
– Но что же мне делать? – На том конце провода послышались ноющие и стонущие нотки, похожие на попытку расплакаться.
– Блин… Стойте на месте, приеду через час. Узнаете меня?
– Да, конечно, мне Тамара описала…
Я позвонила Ленке, и она согласилась взять квартирантку. Пофигистка Ленка, как обычно, не работала, а потому нуждалась в деньгах. Договорившись насчёт квартиры, что было уже половиной дела, я помчалась в аэропорт и забрала Люсю. Она смотрела на меня преданными глазами так, что я была готова отдать ей собственного мужа, лишь бы она не плакала.
– Я договорилась насчёт квартиры, – сообщила я. – Но это не бесплатно, как вы понимаете.
– Да, конечно, меня Тома предупредила. На первый месяц хватит…
Я посмотрела на Люсю и хмыкнула.
– То есть вы уверены, что больше денег не понадобится?
– Не уверена… но у меня нет другого варианта. Мне столько же лет, как Томке. Она так удачно вышла замуж. Почему и мне не может повезти? Вот я и решила приехать… – объясняла Люся свой приезд.
– Детский сад… Вы хотите замуж, приезжаете и сообщаете мне об этом в аэропорту. И где, по-вашему, я должна взять жениха? Так нельзя. Почему не позвонили заранее? Как можно свалиться на голову?
– Я боялась, вы откажете… У меня две дочери, хочется дать им шанс… Да и я толком не жила ещё. Мы с Томкой вместе открыли торговую точку на рынке, она привозила барахло из Польши и Турции, челночила, а я торговала на Гулливере… Сейчас оставила весь товар на старшую, она с пятнадцати лет помогает. Разве это дело?
Я понимала, что это не дело для подростка. Что Люсе тоже нужно ещё пожить. Но… где я возьму ей мужа, да ещё в строго оговорённый месяц?
– Помогите, я отблагодарю. – Люся поняла, почему я ерепенюсь, и достала из сумки коробочку. В ней была золотая цепочка. – Это вам, – протянула она мне.
– Да что вы…
Я не хотела что-то делать бесплатно. Вернее, даже не то чтобы не хотела, просто нужно было заработать деньги на жизнь. И у меня не было ни минутки, чтобы выдавать кого-то замуж из спортивного интереса. Но, с другой стороны, моё советское воспитание не позволяло брать деньги.
– Возьмите, пожалуйста… Я от души… Специально из Турции вам заказала, там хорошее золото…
Я не знала, что делать с этой цепочкой. Потому что не носила украшений. И сейчас, по прошествии многих лет… увы, даже не знаю, куда она подевалась. Но это был мой первый «заработок» после палки колбасы, которой меня отблагодарила Тамара.
Я отвезла Люсю к Ленке. Дала объявление в газету, собрала почту, прочитала письма, стала обзванивать мужчин и назначать свидания. Мои тексты, которые я выдавала по телефону женихам, к этому времени были уже отработаны. Я не сильно путалась «в показаниях», и у меня ловчее получалось уговорить кавалера прийти на встречу. Люся бегала по свиданиям. Мы активно обсуждали по телефону женихов. Она нравилась мужчинам, хотя почти не говорила по-немецки. Люсе, как и Тамаре, было чуть за сорок, она была стройной, хотя и с женскими формами, с русским овалом лица, курносеньким носиком и красивыми глазами. А главное, она не смотрела на мужчин затравленным взглядом испуганной лани. Она вела себя достаточно уверенно, но вместе с тем с любопытством присматриваясь к мужчинам.
– Я пропала, влюбилась, втюрилась… – услышала я достаточно скоро Люськин отчёт. – Это такой мужчина, такой шикарный… В него невозможно не влюбиться.
– Стоп, – устало сказала я. – Не части, давай по порядку…
Надо сказать, когда женщина, встретившись с десятью мужчинами, всё ещё не могла остановиться на одном, меня пугало не так сильно, чем когда женщина кричала в трубку, что влюбилась. Потому что, влюбившись, она теряла контроль, переставала соображать, не встречалась больше ни с кем, а значит, теряла драгоценное время, отведённое ей на пребывание в Германии… Далеко не все те, в кого женщины влюбляются, хотят жениться, что в нашем случае оказывалось трагедией. В нормальных условиях такие отношения могут тянуться годами. Хорошо это или плохо, зависит от отношения женщины к ситуации. Но когда у тебя всего пара недель и ты должна сделать выбор – или встречаться с тем, в кого влюблена, и уехать домой ни с чем, кроме приятно проведённых дней с любовником, или расстаться с ним, оборвать отношения и найти того, в кого не будешь влюблена, но который готов жениться, и ты сможешь остаться в Германии, – в таком случае решение часто даётся тяжело. Мне уже пришлось пережить это и с Настей, которая провела две недели с любимым и ушла от него ни с чем… вернее, с фикусом. Пришлось решать подобную дилемму и Инночке. С этим же столкнулась и Люся…
Шикарный мужчина соответствовал описанию влюблённой. Ростом под два метра, в одежде, напоминающей военный камуфляж из фильма про Рэмбо, – не хватало только полосок чёрной краски на щеках. Мужик владел охотничьими угодьями и школой егерей, то есть охотников. В Германии нельзя выйти в ближайшую рощу пострелять свободно бегающих кабанчиков. Это можно сделать в определенных местах. И со специальным разрешением – охотнику нужен документ об окончании специальной школы, что свидетельствует о его умении пользоваться оружием, знаниях, как его хранить и куда стрелять при надобности. Вот такой школой и владел Люськин кавалер. Включая владение лесами и полями, это всё вкупе было круто.
Мужик приехал на свидание на шикарном джипе, который даже на фоне крупного владельца охотничьих угодий казался автобусом. На мужике были надеты какие-то кожаные ремни, из которых торчали ножи и пистолеты. В руках он держал телефонную трубку – тогда ещё не было мобильных, а были какие-то радиотелефоны, которые действовали без шнуров и на расстоянии, но встречались в основном у полицейских. Дитмар был одним из тех, кто имел такой телефон. Трубка, которая скорее была рацией, чем телефоном, издавала какие-то звуки, шорохи и сигналы. Люся лишилась дара речи, увидев всю эту красоту. Егерь широким жестом распахнул дверцы своего джипа-автобуса, и Люся ощутила себя как минимум герцогиней Лотарингской, маркизой Помпадур или в крайнем случае мадам Бовари.
Егерю Люся тоже понравилась. Как она могла не понравиться? Мало того что она была настоящей красоткой, так и ещё смотрела на него с таким восторгом, с которым никто на него ранее не смотрел. Дитмар практически сразу забрал Люсю от Ленки к себе. Влюблённых захватила волна страсти, и они не расставались ни на минуту. Дитмар ездил по делам, на заседания стрелкового сообщества, проводил уроки стрельбы в своей школе… Люся была везде с ним. Потом он сказал, что ему надо поехать в Париж на несколько дней. И спросил, не поедет ли она с ним туда.
– В Париж? Я не ослышалась? Ты ещё спрашиваешь! – возопила Люська, прыгнув Дитмару на шею.
Шли девяностые.
